Быть желанной всегда - Страница 41

— Дай-то Бог! — Мэгги сочувственно посмотрела на подругу. — А я грешным делом подумала, что ты бежишь потому, что у тебя какие-то проблемы с Дезмондом.

— Вот уж нет! Не на ту напал! И потом — я не бегу, а поступаю мудро. Для меня здесь все ходы закрыты, поэтому я уезжаю.

Реджина выпалила это с бодрым видом, но то, как у нее сжалось сердце, говорило, что она не может лукавить перед самой собой. Она многого хотела добиться здесь, однако в сложившихся условиях ничего не могла сделать, чтобы осуществить свои мечты.

— Ну а что же Дезмонд? — продолжала допытываться Мэгги.

— А что тебе хочется про него услышать?

— Ладно, не скрытничай, — не унималась Мэгги. — Это на тебя не похоже.

Она положила руку на плечо подруги, и от этого дружеского, сочувственного жеста у Реджины выступили на глазах слезы. Впервые за многие годы.

— Он лгал мне без зазрения совести. На кого теперь я могу положиться?

Говоря это, Реджина хотела все же верить, что добросердечие, которое она почувствовала в Дезмонде, не наигранное, что он сожалеет о том, что произошло. Но она не знала, так ли это. Да и имеет ли это сейчас значение? У них был короткий любовный роман. Ее все время не покидало предчувствие, что он уедет, а сейчас она сама собиралась вернуться в Сан-Франциско.

— Начнем с того, что ты можешь положиться на меня, Стеллу, на своих друзей в газете. Держу пари, что и Дезмонд от тебя не отступится, если ты не будешь противиться.

В этом и состоит проблема, думала Реджина. Если она выслушает его, согласится принять его, предположив, что он этого захочет, она станет уязвимой. Не имеет значения, как страстно она любит его, а в этом не было никакого сомнения, она не допускала мысли о том, что позволит снова причинять себе боль.

Раньше она потеряла мужа, а сейчас — Дезмонда. Однако она нашла себя, и нашла не для того, чтобы лишаться этого дара, преподнесенного судьбой. Тем более, что отъезд Дезмонда, должно быть, уже предрешен.

Дезмонд сидел за столом в редакции, постукивая кончиком карандаша по папке с бумагами. Ему не доводилось встречать женщину, которая была бы настолько занята, чтобы не найти время для короткого разговора. В понедельник Реджина была не совсем здорова. Во вторник она пришла на работу и печатала на машинке статью, прослушивая через наушники запись на диктофоне. Когда он подошел к ней в обеденный перерыв, она сказала, что у нее назначена встреча, и убежала, вероятно догадываясь, что во второй половине дня он будет в больнице. Вечером того же дня ее телефон не отвечал. В среду утром Дезмонд был вне себя от злости.

Если уж на то пошло, он мог бы взвалить ее на плечи и отнести в заднюю комнату. Сегодня он не желал слушать никаких «нет».

Кто-то подошел к нему сзади и дотронулся до плеча. С раздражением он повернулся и буркнул:

— Ну что еще?

— Можно тебя на минутку? — Перед ним стояла Реджина с независимым видом, подперев бок одной рукой.

— Чем могу быть полезным? — спросил он, выдерживая официальный тон перед сотрудниками, несмотря на то что еще несколько минут назад намеревался поступить как разъяренный дикарь.

Но своим напускным спокойствием он едва мог скрыть происходящую в нем внутреннюю борьбу. Теперь ему больше всего хотелось взять ее на руки как ребенка и поклясться, что все исправит. Как? — он не знал. Но обязательно исправит! Даже если она никогда не простит его, он должен доказать, что он не тот человек, который будет пренебрегать ее стремлениями и желаниями.

— Я попыталась поговорить с Эстер об этом, но она сказала, что сейчас ты занимаешься кадровыми вопросами. Поэтому я вынуждена обратиться к тебе. — Реджина говорила холодным тоном, но ее глаза выдавали боль и, как он надеялся, спрятанное глубоко в душе нежное чувство.

Дезмонд не мог предположить, о чем пойдет разговор, но упоминание о «кадровых вопросах» сразу насторожило и встревожило его.

— По поводу чего?

— По поводу рекомендаций. Я воспользовалась твоим советом и направила свое резюме в некоторые крупные и не очень крупные журналы, выходящие в Сан-Франциско. — Она тряхнула головой, пытаясь выглядеть непринужденной.

Надо думать, безуспешно, подумал он. Реджина набрала полную грудь воздуха и, чеканя каждое слово, произнесла:

— Я буду признательна, если ты дашь хорошую рекомендацию, несмотря на все, что произошло между нами.

При мысли, что он потеряет ее, его охватило отчаяние.

— И не подумаю! — воскликнул он, вставая со стула и возвышаясь над ней.

— Послушай, Дезмонд! Тебе может не нравиться, что я пишу, но ты не станешь отрицать, что я проделала хорошую работу для газеты. Поэтому ты не можешь отказать мне в хорошей рекомендации и в возможности получить другую работу. — Она стояла перед ним, сжимая и разжимая кулаки.

— Могу. — И Дезмонд, не обращая внимания на взгляды сотрудников, схватил ее за руку и через весь зал вывел на лестничную площадку.

— Держи себя в рамках. Ты поступаешь безрассудно, — сказала Реджина, отступая к стене.

На ней был белый свободный свитер и обтягивающие джинсы, подчеркивающие линии ее бедер, и Дезмонду невыносимо захотелось прижать ее к себе.

— А не кажется ли тебе, что ты тоже поступаешь несколько безрассудно, пакуя чемоданы и рассылая повсюду резюме?

— Будет лучше, если ты скажешь, действительно ли ты планировал уволить сотрудников Эстер? — Она закусила накрашенные губы.

Дезмонд почувствовал некоторую неуверенность в ее голосе и обрадовался этому, потому как эта неуверенность подтверждала его догадку, что Реджина не настолько ожесточилась по отношению к нему, насколько хотела показать.