Быть желанной всегда - Страница 15

— Нет, но они намного короче, чем твой хвост, который привел меня в такой восторг.

— Это всего лишь обман, Дезмонд. Женщины способны творить еще не такие чудеса. Тебе понравился мой шиньон.

Какая обида! А он мечтал уткнуться лицом в ту шелковистую массу волос.

Она наклонила к нему голову, и он почувствовал легкий запах мяты. Это был запах свежести, чистоты и сексуальности. Никакие дорогие духи были не нужны Реджине. Ее естественный запах еще больше возбудил его.

— Эх ты, — тихим голосом сказала она ему на ухо. — Тебе понравился искусственный хвост. Это потому, что мужчины любят длинные волосы. Они распаляют их воображение.

— Откуда ты это знаешь? — Он скрестил руки на груди и сделал вид, что сердится. Даже если его реакция была стереотипной, он никогда не признал бы этого. Да и чувства его не зависели от того, что на ней надето и как она выглядит.

— Об этом пишут все женские журналы.

— Ну конечно! Тогда почему твои короткие волосы не охладили мой пыл?

Этим вопросом он не опровергал утверждения женских журналов, а хотел намекнуть на чувства, которые к ней питал. Дезмонд повернулся, и она оказалась прижатой к стенке.

Реджина сделала глубокий вздох и почувствовала, как набухли ее соски от соприкосновения с его грудью. Ему отчаянно хотелось провести рукой по ее волосам, пропустить их сквозь пальцы, но он не сделал этого, поскольку знал, что тогда они задержатся здесь еще дольше.

— Наверное, и святой не выдержал бы такого испытания, — сказал он со стоном в голосе.

— А я испытываю не святого, а тебя, — произнесла Реджина, поддразнивая его.

— К сожалению, нам надо ехать. — Он протянул к ней руку. — Ты говорила, что будешь заниматься своим исследованием на вечеринке у Стеллы.

Смутившись, она кивнула головой.

— Я не хочу, чтобы ты говорила, будто я помешал тебе в этом. — Ему было необходимо, чтобы Реджина поверила, что ее устремления и интересы представляют важность и для него. Так оно и было, хотя именно с ее интересами он не должен был считаться.

4

После сильного сексуального возбуждения, испытанного у себя в квартире, Реджина почувствовала облегчение, выйдя из машины на свежий морозный воздух. Тихо падающие снежинки вызывали радостное ожидание Рождества. Она и Дезмонд под руку вошли в великолепный дом Саймонов, выдержанный в стиле поздней английской готики.

Реджина с нетерпением ожидала этой вечеринки, но, когда они вошли в отделанный мрамором аванзал, вместо приподнятого праздничного настроения ее охватило тоскливое ощущение обыденности. Дом Саймонов напомнил ей виллу в Сан-Франциско, в которой они жили с мужем. Ее брат Марти называл ее мавзолеем, потому что там были мраморные полы и изобилие хрусталя и фарфора. Реджине никогда не нравилось их шикарное жилище, и, оказавшись в этих хоромах, она лишний раз убедилась, что была права в своем отношении к нему. Ей намного больше импонировала уютная квартира, которую она снимала. Но сейчас рядом с ней был Дезмонд. Он развеет ее воспоминания о прошлом, и она будет веселиться!

— Раздевалка, кажется, там. — Он показал рукой туда, где сидела женщина в наряде эльфа, принимала верхнюю одежду и выдавала номерки.

— Дом что надо! — сказал он.

— Красивый, но здесь так много всякой… — Она осеклась, не желая облекать в слова свои мысли.

— Действительно. Не могу представить, как бы я рос в таком доме. — Он посмотрел по сторонам. — Тут столько всего бьющегося.

Она засмеялась, довольная, что ему тоже здесь неуютно.

— Почему-то мне кажется, будто ты любишь гонять дома мяч.

Дезмонд наклонился и прошептал ей в самое ухо:

— Потому что я — непослушный мальчишка.

Ее кожи коснулось его теплое дыхание, отчего по всему телу побежали мурашки, а сердце затрепетало.

— Мне нравятся непослушные мальчишки, — тихо сказала она и по его глазам поняла, что в нем с новой силой зарождается желание. Но, спохватившись, она отступила назад и посмотрела вокруг. — Что и говорить, этот дом не создан для детей.

— Для детей?

Ей захотелось вернуть случайно оброненные слова. Такие интимные вещи не для обсуждения с мужчиной, который вызвал в ней сексуальное возбуждение, заставил ее воображать, как она запустит пальцы в его выгоревшие волосы и прильнет к нему всем телом… И когда она посмотрела в его голубые глаза, ей показалось, что он прочитал ее затаенные мысли.

Она пожала плечами и, стараясь быть безразличной, сказала:

— Просто с этим домом не вяжется понятие «семейный очаг».

Реджина не была уверена, что когда-либо снова выйдет замуж и, тем более, будет иметь детей, а сейчас, когда она боялась дать волю своим чувствам, эта перспектива казалась вообще несбыточной. Но Марти и Барбара думали завести детей, и Реджина ничего не имела против того, чтобы стать теткой и в этом качестве играть и беситься с ребятней, не заставлять их ходить на цыпочках и не опасаться, что они что-то разобьют.

Реджина посмотрела вокруг, чтобы оценить, как украшено помещение по случаю Рождества. В углу зала стояла великолепная елка, всюду были развешены крупные блестящие гирлянды. Она вспомнила, что однажды их вилла в Сан-Франциско тоже была украшена перед Рождеством. Этим занимался дизайнер-декоратор, приглашенный ее мужем. Как он объяснил, для того, чтобы облегчить ей жизнь. Чтобы произвести впечатление на друзей и клиентов, подумала она. Как бы там ни было, она лишилась прелести семейного праздника, который обычно бывал в родительском доме.

— Обрати внимание, — сказал Дезмонд, кивнув головой на официантов, одетых эльфами.